Мне нравится, как я пишу в третьей части своей истории про музыку ("Музыка. Моя история. Часть 3."):

«Я думаю, что со мной и с музыкой ещё много всего произойдет. Жизнь трансформируется и меняется, как река. Пока что я просто убрала один крупный камень из её течения.»

Это действительно так. То, что произошло за счет психотерапии - это в первую очередь болезненное, крайне уязвимое, но всё-таки принятие того, что я музыкант. Как бы я ни сопротивлялась по началу, но для "выздоровления" мне необходимо было понять, что музыка - важная часть моего жизненного опыта, и на него нельзя закрывать глаза.

Сначала мне было сложно принять даже позитивную, радостную часть этого опыта, но постепенно я смогла: "как классно, что я знаю нотную грамоту", "как классно, что умею играть на разных инструментах" и т.д. Это действительно здорово.

За последний месяц что-то стало меняться, и я начала постепенно вспоминать также и супер травматичный, крайне эмоциональный опыт: свои падения и неудачи; все те моменты, когда не получалось и когда я чувствовала себя "хуже всех"; а так же те моменты, когда получалось, но я всё равно проигрывала, потому что окружающие не оценили моих стараний и решили дать шанс кому-то другому вместо меня.

Я хотела бы сказать, что сама почувствовала, что готова посмотреть в глаза своим травмам, но на самом деле выбора и времени на размышления у меня не было: в какой-то момент воспоминания просто навалились на меня, и чувства, которые я прежде глушила, а теперь позволяю им быть, воспользовались случаем и раскрылись во всей полноте.
Такое ощущение, что жизнь - огромный водный массив, целый водопад, и он разом обрушился на меня.
СЛИШКОМ МНОГО! МНЕ НЕЧЕМ ДЫШАТЬ! Что мне ещё оставалось делать? Только барахтаться, хватая ртом воздух, в надежде выжить.

И вот, к чему я пришла, "барахтаясь": Я ПРИНИМАЮ.
Я принимаю этот травматичный опыт. Да, всё это было. Я ПОМНЮ.

Я больше не хочу закрывать глаза и отворачиваться от:
— своих "падений": таких стыдных, страшных, печальных;
— от того, что другие ставили мне подножку, помогая упасть;
— от того, что я сама неосознанно кому-то ставила подножку.

Нет. Я больше не отворачиваюсь. Я смотрю прямо туда, в глаза этой бездне. Ух, какая это буря чувств!!! С ней почти невозможно совладать (не зря я всё-таки так долго отворачивалась!).

«Ни на солнце, ни на смерть нельзя смотреть в упор» (с)

И зачем тогда мне смотреть на это?
Брене Браун в книге "Великие дерзания" (highly reccomended!) отвечает на этот вопрос:

1. «Мы не можем избирательно заглушать эмоции. Заглушая темноту, вы заглушаете свет»
2. «Мы либо владеем своими историями (даже неприятными), либо мы остаемся вне их»

И ставшая моей любимой цитата от Morgan Tyler :

«Growth isn't comfortable. Chasing your passion is anything but butterflies and rainbows. It's actually excruciatingly dificcult and raw most days. But you feel both sides of raw. Raw pain. But also raw, unfiltered happiness.»
«Рост - это не про комфорт. Оставаться верным себе - это всё что угодно, только не бабочки и радуги. На самом деле это мучительно трудно и невыносимо. Но ты чувствуешь обе стороны. Невыносимая боль. Но также невыносимое, чистое счастье.»

Вот зачем: для полноты жизни. Для того, чтобы дать себе возможность испытывать СЧАСТЬЕ и РАДОСТЬ. Оказывается, это невозможно без принятия возможности испытывать БОЛЬ и ПЕЧАЛЬ.

Мы люди. Просто люди.